Поиск по этому блогу

понедельник, 3 декабря 2012 г.

среда, 12 сентября 2012 г.



Свобода слова и собраний:
пути защиты профессиональных прав журналистов,
освещающих митинги.

В конце сентября 2012 года в Москве проведена региональная научно-практическая конференция  на животрепещущую тему «Свобода  слова и ассоциаций: от теории к практике». На конференцию были приглашены  юристы из 6 стран – России, Белоруссии, Украины, Молдовы, Литвы и Азербайджана. В центре внимания оказались международно-правовые стандарты и практика имплементации ст.ст.10 и 11 Европейской Конвенции по правам человека. 
Вот некоторые темы, которые были предметом жарких дискуссий:

  • Проведение митингов как реализация конституционного права - неизбежно рождает множество правовых казусов, вызывает необходимость осмыслить реализацию этого права с точки зрения ее юридических аспектов.
  • Практика реализации этого права в странах - бывших странах Советского Союза и ныне членов СНГ- различная, но должна опираться на сохранение гарантий, признанных государствами в силу международных обязательств и конституционных гарантий.
  • Ограничения этого права - вопрос требующий навыков интерпретации национального законодательства и практики на предмет их соответствия конституционным и международно-правовым гарантиям - это тоже сфера интересов юристов. как теоретиков, так и практиков.
  • Повышение роли юридического сообщества как в ходе разрешения конкретных правовых казусов, так и в общем процессе воплощения конституционных гарантий права на собрания и свободу слова будет вести к формированию новой правовой культуры.
  • Обмен практиками между юристами стран СНГ - важный компонент интеграции и устойчивого развития этого пространства.
Журналисты всегда во всех странах мира традиционно обожают митинги и демонстрации. Ведь это непременно яркое событие и зрелище, которое привлекает широкую аудиторию.  В прежние времена организованные официальными властями ритуальные народные шествия были прекрасным информационным поводом рассказать о преимуществах нашего общественного строя со ссылкой на живые и оптимистические лица комсомольских и профсоюзных активистов.
В последние десятилетия митинги стали для отечественных журналистов не только специфическим выездным мероприятием, но и реальным способом рассказать широкому кругу лиц о своих собственных проблемах. Впервые  поэтому сами работники российских масс медиа стали инициаторами публичных акций в различных формах, но в рамках принципов активного ненасилия.
Конфликт интересов в данном случае становится очевидным: как журналисты работники СМИ обязаны независимо и беспристрастно освещать любое общественно значимое событие, руководствуясь в первую очередь интересами широкой аудитории. Но как непосредственные участники митинга они преследуют, прежде всего цели, заявленные организаторами мероприятия, в связи с чем об объективности репортажей уже можно говорить с большой натяжкой. Такое совмещение статусов считается ущербным с этической точки зрения.
Для преодоления подобных конфликтных ситуаций выработаны несложные рекомендации для правоохранительных органов, журналистских пулов и организаторов публичных акций, которые нужно знать заблаговременно.
Первое это уяснение для себя конституционно-правовой сути предстоящего события и изучение специфической терминологии, которой следует придерживаться, чтобы не попасть впросак со своими комментариями.
Нужно понять, что митинги, например, по ныне действующему законодательству, не могут быть «разрешёнными» или «санкционированными». Право граждан на собрания является бесспорным, международно признанным и официально закреплённым с 1993 года в специальной статье 31 Конституции Российской Федерации. Регламентация мирных публичных акций властями сводится к согласованию конкретного места и точного времени проведения мероприятия.
Роль правоохранительных органов сводится к обеспечению общественного порядка, главным образом, по внешнему периметру митинга. Ответственность за надлежащий порядок внутри митингующих несут, прежде всего, сами организаторы мероприятия. По закону органы полиции должны предотвращать любые конфликты со стороны лиц, не согласных с выдвигаемыми митингующими лозунгами. При этом работники правопорядка обязаны  носить чётко читаемые жетоны с персональной информацией для того, чтобы их личности легко было бы идентифицировать.
Закон о СМИ относит митинги и демонстрации к общественно значимым событиям, где имеют право присутствовать профессиональные журналисты. Их присутствие и профессиональная деятельность не может быть приостановлена также в случае, если что-то пошло не по заявленному организаторами митинга сценарию.
В свою очередь, сотрудники СМИ также обязаны заблаговременно самоопределиться и подготовиться, чтобы достойно выполнить свою нелёгкую миссию и при этом избежать  типичных ошибок работников прессы на массовых мероприятиях, приводящие к невесёлым последствиям.

     Конкретно, чтобы  журналист не являлся объектом провокаций на площади и сумел отстоять свои профессиональные права от должен соблюдать  свой особый статус и политический нейтралитет человека с бейджиком "Пресса". Выделяться нужно обязательно самыми различными яркими видными издалека способами – жилеты, бейсболки, нарукавные повязки, удостоверения и так далее. Только попав в автозак или в отделение полиции начинающий журналист понимает, насколько  важен  был почему-то проигнорированный им этап подготовки к выходу на столь ответственное задание.
Сегодня на этом предварительном этапе для добросовестного журналиста не должно быть проблем, особенно в центральных городах федерации. Целый ряд отечественных общественных организаций бесплатно выдаёт по запросу редакции яркие жилеты с надписью «Пресса». А заботливые главные редакторы уже закупили для своих сотрудников даже цветные бронежилеты, отличные, что важно,  по раскраске от армейских образцов.
Другое дело, что и в этом принципиальном вопросе профессиональной безопасности появились свои «изобретатели», которые печатают и продают фальшивые удостоверения от имени сомнительных изданий.
Защитой от такого рода фальсификаций могут служить бланк редакционного задания и копия заявки на аккредитацию на конкретное мероприятии. Ну и конечно, на задание нужно взять с собою общегражданский паспорт, желательно не просроченный и не испорченный детскими рисунками.

Кроме того, ответственная редакция, делегировавшая корреспондента на митинг, может обеспечить своего сотрудника повышенным социальным пакетом, включая страховку на случай травм, специальным телефоном с тревожной кнопкой для связи с адвокатами и диктофоном на случай общения с полицией. Предполагается также, что, послав работника на рискованное задание, редакция  должна в дальнейшем защищать его юридически и оплачивать лечение от полученных на работе травм.
Сегодня сама жизнь подсказывает российским журналистам, как можно эффективно защититься    в  организационном и правовом плане от возможных неприятностей. Например, речь идёт о заблаговременном заключении письменного или джентльменского соглашения между редакцией, группой СМИ и правоохранительными органами о порядке взаимодействия с кризисным центром органов власти, о получении оперативных  комментариев от фронтменов и из других регионов России.
     
Самое важно, нужно помнить, что  главное оружие журналистов это гласность и оперативность.
Не посягая на безусловное право СМИ на независимость и свободу распространения информации, международные нормы обязывают журналистов выполнять свои функции с сознанием ответственности перед обществом и гражданами. Для этой цели согласно Декларации о средствах массовой информации и правах человека (1970) каждой стране-участнице необходимо предусмотреть и постоянно развивать:
а) профессиональную подготовку журналистов;
б) кодекс профессиональной этики, который должен охватывать вопросы распространения точных и сбалансированных сообщений, исправление ошибочной информации, проведение четкого различия между распространяемой информацией и комментариями, недопущение распространения клеветнических утверждений, уважение права на частную жизнь, уважение права на справедливое судебное разбирательство;
в) советы по печати, полномочные расследовать и пресекать случаи непрофессионального поведения.
Вот это и есть примерная процедура реализации международно-правовых стандартов и идеи политкорректности на практике. При таком весьма демократичном подходе всякие домыслы о попытках возрождения цензуры под видом политкорректности теряют основу. Роль государства и его профильных органов заключается лишь в том, чтобы постоянно держать эти проблемы в фокусе своего внимания и обеспечивать техническую и процедурную возможность широкой общественности, профессиональному сообществу активно разбирать конкретные казусы, самостоятельно давая им принципиальную оценку, в том числе и по самым острым конфликтам.
Журналисты обязаны знать, что позиция органов государственной власти по таким важным для общества вопросам должна быть заранее изложена в нормативных актах и политических заявлениях. Более того, она должна быть широко обсуждена самим журналистским сообществом и получить конкретное закрепление в уставах наиболее авторитетных общефедеральных и региональных СМИ. Применять стандарты политкорректности на практике по каждому резонансному случаю должны постоянно действующие или специально созданные общественные органы самого профессионального сообщества.
Согласно международным стандартам обязанность государственных органов, рассчитывающих на уважительное отношение к своим действиям и решениям, заключается в том, чтобы всемерно содействовать повышению правовой грамотности и постоянному профессиональному обучению журналистов; обеспечить на практике процедуру приведения уставов СМИ и профессиональных кодексов в соответствие с политико-правовыми реалиями сегодняшнего дня; своевременно предоставить возможности, в том числе и финансовые для регулярной и плодотворной деятельности общественных советов по разрешению информационных конфликтов.
Политкорректность, в отличие от толерантности, всегда предполагает наличие ясно выраженной и последовательно проводимой государственной воли. Отсутствие четкой  правовой позиции приводит к тому, что в случае конфликта данный вопрос каждый раз получает непредсказуемое решение в суде.
Например, некоторые правоприменители до сих пор используют в широком смысле понятие «нецензурные выражения», «несанкционированный митинг» хотя, как известно, цензура прямо запрещена в Конституции РФ, а санкции на собрание получать ни у кого не нужно. Другие предпочитают вообще никак не реагировать на некорректные дискриминационные выражения, ссылаясь на их общеупотребительность.
Известны печально закончившиеся попытки правоохранительных органов достойно отреагировать на явные антисемитские высказывания отдельных депутатов Госдумы. Государство в этом случае своим бездействием показало обществу яркий пример неполиткорректности. То же самое относится к многочисленным и безнаказанным официальным заявлениям с неприкрытыми призывами к насилию и прочими грубыми выпадами против «гей-парадов».
Журналисты, представители национальных, религиозных меньшинств и других социальных групп, отдельные граждане испытывают чувство неопределенности. Отсутствие государственного подхода и правового решения способствует различным злоупотреблениям при разрешении конфликтных ситуаций. Применительно к реалиям Российской Федерации этот упрек особенно справедлив, поскольку количество СМИ, находящихся непосредственно в ведении различных государственных структур, не сокращается. Опыт показывает, что решить такую масштабную проблему только своими силами журналистское сообщество неспособно.
Законодательное урегулирование отношения к политкорректности, на наш взгляд, нисколько не ущемляет права народов, свободы слова и право граждан на самовыражение, но, напротив, обозначает международно-признанную процедуру и дает четкие ориентиры для разрешения спорных, пограничных, конфликтных ситуаций и поэтому объективно способствует их профилактике.
Все ветви государственной власти должны, а правоохранительные органы и суды могут принять участие в реализации государством своей части обязанностей по цивилизованной реализации раздела «Меры по обеспечению ответственности печати и других средств массовой информации» Декларации о средствах массовой информации и правах человека. Назовем этот комплекс долговременных мероприятий методикой развития культурной чуткости или механизмом утверждения политкорректности.
Политкорректность предполагает безусловное преимущество общепризнанных прав и свобод человека, общества и государства над достижением односторонних преимуществ какой-либо из сторон, что предусматривает преимущественно договорную форму взаимодействия, базирующуюся на взаимных уступках и исключении силовых форм решения проблем.
На наш взгляд, способствовать этому может выработка механизма постоянного обучения и корректного взаимодействия сторон, который включал бы в себя общепризнанные правила поведения и общения субъектов, процедуры, позволяющие цивилизованными методами влиять на стороны, игнорирующие эти правила, функционирование институтов посредников и арбитров, групп поддержки и сдерживания конфликта интересов.

Борис Пантелеев
правовой эксперт


четверг, 6 сентября 2012 г.

Международное право в правозащитной деятельности:

О преюдициальном значении экспертного заключения

В общественную приёмную АПИ «Человек и Закон» обратилась гр-ка Ермакова. Сформулированная ею проблема оказалась масштабной и интересной с теоретической и практической точек зрения. Фактически она представила экспертам документально подтверждённый казус, связанный с ошибочным пониманием юристами и применением существенных положений о статусе экспертного заключения.
Вопросы развития экспертной деятельности и, конечно, качество её результатов постоянно находятся в сфере в внимания профессионального сообщества. Этой теме не раз  уделяли своё внимание авторы газеты «ЭЖ-Юрист». Интересное развитие получает проблема в контексте пояснений, представленных Анной Чуевой в статье «Неточный термин в кодексе» в номере 19(722)  за май с.г.
Статья 90. ГПК РФ (в ред. Федерального закона от 29.12.2009 N 383-ФЗ)
так и называется – Преюдиция. Теперь этот закон гласит:
Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле.

Статья 61. ГПК РФ Основания для освобождения от доказывания излагает схожие положения несколько иначе:
1. Обстоятельства, признанные судом общеизвестными, не нуждаются в доказывании.
2. Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.
3. При рассмотрении гражданского дела обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением арбитражного суда, не должны доказываться и не могут оспариваться лицами, если они участвовали в деле, которое было разрешено арбитражным судом.
4. Вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.
Практика показывает, что разночтения у правоприменителей нередко вызывают именно вопросы преюдиции экспертных заключений. Действительно, можно ли использовать одно и то же экспертное заключение неоднократно по схожим, но формально различным делам одной отрасли права, а также при различных видах разрешения одного и того же конфликта. Может ли акт экспертизы, произведенный в рамках гражданского процесса стать основой для приговора суда и наоборот?
В производстве Люблинского районного суда г.Москвы недавно находилось довольно типовое в этом смысле, но интересное гражданское дело по  иску о признании недействительным завещания и признании за  права собственности на квартиру в порядке наследования. После многомесячных слушаний суд вынес решение, которым постановил в удовлетворении  исковых требований о признании завещания недействительным отказать, применив специфическим образом положения ст.61 ГПК РФ.
         Как известно, всякое решение суда должно быть законным и обоснованным (ч.1 ст.195 ГПК РФ). Согласно п. 3 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 19.12.2003г. №9 «О судебном решении», решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
В силу п.1 ч.1 ст.330 ГПК РФ, неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, является одним из оснований для отмены судебного решения, в связи с его необоснованностью.
В порядке ч.2 ст.56 ГПК РФ, сам суд определяет круг обстоятельств, имеющих значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на них не ссылались.
Но в данном случае суд 1 инстанции не включил в круг значимых, не исследовал и не дал надлежащей оценки медицинским документами, пояснениям свидетеля, относительного болезненного состояния и физиологических возможностей завещателя.  Суд 1 инстанции  при рассмотрении нового спора не исследовал и такие обстоятельствам, имеющим существенное значение для дела, как возможность завещателя Филатовой  самостоятельно ходить и преодолевать большие расстояния, вступать в диалог с нотариусом, самостоятельно выражать волю относительно принадлежащего ей имущества, четко и внятно разговаривать, знакомиться с письменным текстом завещания путем личного прочтения или слухового восприятия,  осознавать  изложенный текст, подписывать оспариваемое завещание.  При этом судья исходил из того, что ранее им же было рассмотрено аналогичное дело по сходным правовым основаниям и по нему уже была проведена похожая экспертиза.
В Определении  о принятии заявления к производству в порядке подготовки дела к судебному разбирательству (л.д.1) судья включил в круг значимых и подлежащих доказыванию «…факт наличия наследников, располагающих правом на обязательную долю  в наследстве…». Но в ходе судебного разбирательства по делу, суд 1 инстанции не установил заново круг наследников, имеющих право на обязательную долю, в порядке ст.1149 ГК РФ.
В нарушение ст.67 , ч.3 ст.86 ГПК РФ, п.7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебном решении», о том, что никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной  силы, что  заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не является исключительным средством доказывания, суд 1 инстанции неоднократно отказывал истцу  в ходатайствах о проведении комплексной судебно-медицинской экспертизы, с привлечением специалистов не только в области психиатрии, но в и других отраслях медицины (неврологии, кардиологии, логопедии). При этом в Определениях и в обжалуемом Решении от 01.03.2012г., суд 1 инстанции ссылается на преюдициальное значение Решения (а фактически экспертизы) по другому делу, обстоятельства по которому установлены и не подлежат доказыванию вновь, а также на уже проведенную в рамках другого дела судебно-почерковедческую экспертизу. Суд 1 инстанции не учитывал, что основания признания завещания недействительным по другому делу были иными, т.е. по основаниям ст.168 ГК РФ. Посредством прежней экспертизы почерка другим судом не был установлен факт степени болезненного состояния завещателя, ее физиологических возможностей.
Согласно положений статьи 79. ГПК РФ о процедуре назначения экспертизы сказано:

1. При возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.
2. Каждая из сторон и другие лица, участвующие в деле, вправе представить суду вопросы, подлежащие разрешению при проведении экспертизы. Окончательный круг вопросов, по которым требуется заключение эксперта, определяется судом. Отклонение предложенных вопросов суд обязан мотивировать.
Стороны, другие лица, участвующие в деле, имеют право просить суд назначить проведение экспертизы в конкретном судебно-экспертном учреждении или поручить ее конкретному эксперту; заявлять отвод эксперту; формулировать вопросы для эксперта; знакомиться с определением суда о назначении экспертизы и со сформулированными в нем вопросами; знакомиться с заключением эксперта; ходатайствовать перед судом о назначении повторной, дополнительной, комплексной или комиссионной экспертизы.
3. При уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, если по обстоятельствам дела и без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым.
Таким образом, всякий раз стороны по делу имеют право по- новому сформулировать свои вопросы и представить новые кандидатуры экспертов.
В силу ст.157 ГПК РФ и п.6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебном решении», при вынесении судебного решения недопустимо основываться на доказательствах, которые не были исследованы судом в соответствии с нормами ГПК РФ, тем более, если собирание этих доказательств производилось не тем судом, который рассматривает дело.
  Видимо в нарушение указанных норма закона,  суд 1 инстанции не исследовал и не оглашал  указанное Заключение эксперта по почерку №919/06-2 от 01.10.2010г. Следовательно, выводы суда 1 инстанции, изложенные им в мотивировочной части обжалуемого Решения о том, что завещатель Филатова «…могла писать левой рукой, могла разговаривать, звонила сама по телефону…», необоснованны.
Кроме того, в Заключении эксперт  по другому делу не установила правой или левой рукой подписано спорное завещание. В выводах эксперт указала, что рукописная запись и подпись от имени Филатовой В.П.в Завещании на имя Филатова от 05.10.2004г. «…выполнены под действием «сбивающего» фактора обусловленного болезненным состоянием …и связанного с переменой пишущей руки, вследствие перенесенного Филатовой «инфаркта головного мозга». Данные выводы эксперта  не подтверждены и соответствуют действительности, так как у завещателя Филатовой был правосторонний парез и парализована вся правая часть тела, следовательно она не могла менять руки.
В рамках другого дела адвокатам не представилось возможным сделать повторную экспертизу почерка. Поэтому в ходе судебного разбирательства по настоящему делу заявители  ходатайствовали перед судом о проведении экспертизы почерка. В материалах дела имеется Заключение специалиста  от 25.12.2009г. №46 (л.д.52), из выводов которой следует, что «...запись Филатовой Валентины Павловны и подпись от ее имени, изображение которых находятся в электрографической копии завещания...от 05.10.04г. после слова Завещатель выполнены, вероятно, не Филатовой Валентиной Павловной, а другим лицом с подражанием почерка и подписи Филатовой В.П….». Но суд не исследовал и не дал надлежащей оценке указанному Заключению специалиста. Суд отказал адвокату в ходатайстве о приобщении к материалам дела Рецензии эксперта  от 06.06.2011г. на Заключение другого эксперта по почерку. Из выводов Рецензии следует, что указанное Заключение эксперта не отвечает требованиям полноты и всесторонности, поскольку эксперт допустил «…грубейшие нарушения процессуального характера, превысил пределы компетенции эксперта», полностью игнорировал требования методик, в связи с чем категорический положительный вывод эксперта не обоснован. Считается, что устранить данные противоречия и установить все обстоятельства по делу возможно лишь посредством проведения комплексной судебно-медицинской экспертизы и экспертизы почерка.
Недоказанность имеющих значение для дела обстоятельств, неполнота собранных доказательств и их недостоверность, в силу п.2 ч.1 ст.330 ГПК РФ, является основанием для отмены Решения суда 1 инстанции.
В нарушение ст.ст.157, п.22 Постановления Плену Верховного Суда РФ  от 21 декабря 2010г. №28 «О судебной экспертизе по уголовным делам», суд 1 инстанции отказал истице в удовлетворении ходатайства о допросе в качестве специалистов эксперта по почерку  и врача-невролога, обладающей познаниями в области   неврологии, хотя явка этих специалистов была дважды обеспечена. Документы, подтверждающие специальные познания  специалистов, прилагались к Рецензии и Заключению специалиста. Суд в принципе не считал необходимым расширять доказательную базу.
3. Согласно п.2  Постановления Пленума Верховного суда РФ от 19.12.2003г. №9 «О судебном решении», решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данным правоотношениям.
В силу ст.330 ГПК РФ, истцы считают, что суд 1 инстанции не применил к спорным правоотношениям закон, подлежащий применению, а именно нормы ст. 177 ГК РФ и ст. 1131 ГК РФ. В связи с этим недовольная сторона сегодня требует отменить Решение Люблинского районного суда г.Москвы от 01.03.2012г. полностью и принять по делу новое решение.
Апелляционная жалоба будет рассмотрена в ближайшее время и мы будем с большим интересом следить за реакцией Мосгорсуда. Действительно, логика толкования выводов надзирающей инстанции в данном случае может стать прецедентной.